Капитан 3 ранга запаса А.А. Саморуков
Публикация подготовлена капитаном 2 ранга В.Г. Колевидом
Декабрь 1994 г., г. Скалистый

В апреле 1976 г. корабль в заводе принял первый экипаж под командованием капитана 2 ранга Головкина Александра Павловича. На ракетоносце, спущенном на воду, переоборудование в основном закончилось, однако продолжались монтажные работы по системам ракетного комплекса и парно-стыковочные работы между системами. В августе 1976 г. я прибыл на корабль на должность инженера ЭВГ. В моем заведовании находился АКЦВС "Атолл-АМ" (изделие 31-0-17). Начав с изучения своей техники (АКУВС) и устройства корабля, по совету заместителя главного конструктора Ломакина Евгения Александровича я решил, прежде всего, ознакомиться с системами ракетного комплекса, связанными с АКВЦС. В тот период на корабле работали многие крупные специалисты-разработчики, главные конструкторы, ведущие инженеры, ответственные сдатчики, которые очень помогли мне освоить все технические премудрости.

Комплекс РК Д-11 чрезвычайно интересен, и я еще в течение 13-ти лет был с ним связан, постоянно что-то совершенствуя в его боевых качествах - точность стрельбы, живучесть и т.д. Был разработан ряд тактических способов боевого использования, боевые инструкции по перенацеливанию, управлению ракетоносцем при ракетных атаках, временное руководство по боевому использованию и т.п.

14 сентября 1976 г. корабль вышел на заводские испытания. На борту кроме экипажа находились сдаточная команда, ведущие специалисты, конструкторы всех систем во главе с первым заместителем главного конструктора Горигледжаном Евгением Алексеевичем. Всего - более 400 человек, при штатной численности 120. В таком составе мы пробыли в море 25 суток. Можете себе представить, что творилось внутри прочного корпуса?.. Все испытания прошли успешно. Затем последовала доработка ракетного комплекса и подготовка его к первому пуску твердотопливной ракеты с "сухим" стартом из подводного положения. Это историческое событие произошло 21 декабря 1976 г. Я к тому времени сдал все положенные зачеты и был включен в стартовую команду дублером оператора. Все операторы были разработчиками систем, людьми сугубо гражданскими. Стрельба прошла успешно. По ее результатам экипажу была объявлена благодарность командующего КСФ. В 1977 г. испытания РК продолжились. Было произведено 6 пусков, но только один — успешно. Шли доработки и усовершенствования. Я неоднократно встречался и беседовал с главным конструктором РК Тюриным Петром Александровичем, ведущим специалистом проектирования РК. В том же году корабль в целом успешно прошел госиспытания.

Хотя по системам РК имелось много замечаний, 28 декабря нас "вытолкнули" из завода. Мы отправились к месту постоянного базирования в бухту Ягельная, несмотря на 60-см лед в Белом море. В 1978 г. в ходе испытаний РК были проведены пуски 7 ракет, почти все успешно. Летом следующего года мы вновь пришли на завод "Звездочка", где в течение трех месяцев устраняли замечания. Выполнив стрельбу, в сентябре 1979 г. вернулись в бухту Ягельную. Отгуляли отпуска по очереди. Затем отработали все задачи, вошли в компанию, загрузили полностью боекомплект (загружались полтора месяца в губе Окольной) и стали готовиться к боевой службе.

На первую боевую службу (БС) РПКСН К-140 пр. 667АМ вышел 14 сентября, а вернулся 2 декабря 1980 г. По окончании послепоходового отдыхав две очереди - снова БС со 2 апреля по 17 июня 1981 г. Все боевые задачи проходили в Атлантике в режиме патрулирования по маршруту в пределах досягаемости целей - поскольку наш комплекс Д-11 позволял произвести пуски ракет в круговом секторе (±180 град.), была изменена тактика несения БС. После размещения ракет "Першинг" в Западной Европе наш РПКСН был перенацелен, и БС стали проходить в Гренландском море вблизи кромки льда.

До 1988 г. РПКСН К-140 с первым экипажем совершил 8 дальних походов, в ходе которых решались задачи БС. Выполнено пять ракетных стрельб по плану боевой подготовки, не считая 14 ракетных стрельб в период испытаний. Наш экипаж отличался высокой профессиональной выучкой, сплоченностью. Материальная часть всегда содержалась в отличном состоянии. После модернизации кораблем командовал капитан 1 ранга А.П. Головкин (с 1976 по 1984 г.). Это был грамотный командир, он управлял ракетоносцем как автомобилем. Экипаж под его руководством прошел все госиспытания (они оказались намного труднее БС), выполнил задачи четырех БС и 17 ракетных пусков. В феврале 1984 г. командиром назначили капитана 2 ранга Ю.Н. Макарова, но ему не повезло, хотя он был грамотным офицером и хорошим человеком. 22 октября 1984 г. на контрольном выходе наш РПКСН столкнулся с многоцелевой ПЛ из Западной Лицы. Корабль получил повреждения легкого корпуса в районе 5-ой ЦГБ. Но экипаж совместно с личным составом СРЗ-82 в течение 10 суток, работая в три смены, закончил восстановительные работы, сдал все задачи и в декабре с новым командиром капитаном 1 ранга А.Н. Козловым ушел на БС.

Для командира это была третья БС в текущем году - будучи без отпуска, имея приказ о переводе в Москву, он был отправлен на боевую службу, так как никто кроме него не имел допуска к управлению кораблем этого проекта. Через неделю после выхода в море у командира произошел инфаркт миокарда, но он принял решение не сообщать об этом и продолжить БС. Козлова заменили - молодой командир, вышедший в море для отработки - капитан 2 ранга А.Г. Лашин, и старпом капитан 3 ранга С.Н. Егоров. Через месяц А.Н. Козлов вновь стал сам нести ходовую вахту, а к концу БС почти полностью выздоровел. Радио об инфаркте у командира мы дали за двое суток до возвращения в базу, в связи с чем вернулись на сутки раньше. БС прошла успешно: командир капитан 1 ранга А.Н. Козлов был представлен к ордену Красной Звезды, начальник медицинской службы - к медали "За боевые заслуги".

Весной 1985 г. в командование К-140 вступил капитан 2 ранга О.А. Трегубов, с которым экипаж совершил две БС. В январе 1987 г. командиром стал капитан 2 ранга А.В. Пекур. Под его руководством мы отремонтировали корабль на СРЗ-81 в Полярном и в 1988 г. ушли на БС. В 1989 г. А.В. Пекур ушел на учебу в ВМА. Второй экипаж расформировали, и я ушел в 71-й учебный центр. Командиром 1-го экипажа К-140 стал капитан 2 ранга Борис Васильевич Суднишников.

В 1990 г. вышла директива о сокращении с 1 августа первого экипажа К-140. Многие успели убыть с корабля до получения приказа МО СССР об утилизации РК Д-11 путем отстрела всего боекомплекта ракет, находящегося на корабле и складах. Для нашего РПК СН было выпущено три полных боекомплекта (36 ракет). В ходе испытаний — практических стрельб было использовано 20 ракет, в 1990 г. осталось еще 16.

Встала проблема укомплектования экипажа. Меня приказом командующего прикомандировали на корабль для подготовки и проведения утилизации РК. Командиром БЧ-2 в этот период был капитан 3 ранга В.А. Ковалев. Он не имел опыта ракетных пусков в должности командира БЧ, хотя, будучи командиром группы, в двух ракетных пусках принимал самое активное участие. Ни разу не стреляли ракетами нашего комплекса командир корабля капитан 1 ранга Б.В. Суднишников, флагманский ракетчик капитан 2 ранга И.К. Дмитриев и командир дивизии капитан 1 ранга Ю.А. Сухачев. Но на корабле еще оставался небольшой костяк, были опытные механики: командир дивизиона движения капитан 3 ранга В.С. Комаров, командир дивизиона живучести капитан 3 ранга Ю.А. Сорокин, старший команды трюмных старший мичман И.Н. Радец; боцман - старший мичман В.И. Ворвихвост, кавалер ордена Красной Звезды и медали Ушакова; начальник РТС капитан 3 ранга А.В. Толстых, начальник ЭВГ капитан-лейтенант С.В. Бахров, командир БЧ-5 капитан 3 ранга С.Н. Подин и многие другие. Были вызваны гражданские специалисты по всем системам.

К моменту моего прибытия уже пришли боевые (практические) ПФЛ. Поскольку было принято решение произвести отстрел сериями по 2-3 ракеты, то и ПФЛ сделали такую, что можно было стрелять или одной ракетой с любой шахты, или по две, но только из двух соседних шахт (1-й и 2-й; 3-й и 4-й или 11-й и 12-й) и также тремя (1-я, 2-я и 3-я; 3-я, 4-я и 5-я; 10-я, 11-я и 12-я), т.е. очень безграмотно, мягко говоря. С июля по сентябрь шли подготовительные работы: готовили матчасть, ракеты. Их нужно было выгрузить, перестыковать "головы" на практические. Контейнеров не хватало, подъемника не было, так как его утопили в феврале 1984 г., когда нас по "Ветру-2" "выгнали" в море по приказанию генерала Варенникова. Мы только вышли из Кольского залива - удар волны, и подъемник оказался за бортом на глубине 267 м. Поэтому на первую стрельбу мы вышли 15 сентября 1990 г. 17 сентября произвели пуск первой ракеты, на следующий день ракетный залп двух, но одна ракета не вышла. Следующий раз мы вышли 28 сентября с шестью ракетами на борту. На следующий день производим пуск одной ракеты, 30 сентября — еще двух, по одной в залпе. 1 октября у нас по плану трех ракетный залп, впервые из 3-й, 2-й и 1-й шахт.

Я нахожусь за пультом АКЦВС "Атолл-АМ" в четвертом отсеке на средней палубе около третьей шахты. Началась ракетная атака — первая ракета залпа из третьей шахты. Интервал стрельбы был установлен в 26 секунд. При срабатывании ПАДа разорвало трубу наддува шахты, в отсек произошел выброс порохового газа, а затем, с выходом ракеты — и заполнение шахты водой. Вода струёй бьет в переборку, распыляясь на работающие приборы под давлением 4,5 атм (мы стреляли с глубины 45 м). Но ракетная атака продолжается, уже начались необратимые процессы по второй ракете (во второй шахте). Я принимаю решение до конца атаки не докладывать, чтобы не ухудшить ситуацию, беру все в отсеке под свой контроль. С мичманом Безруковым набрасываем РБ на трубу, завязываем, чтобы вода не брызгала, а текла вдоль шахты. Ставлю мичмана Безрукова у трубы, сам за пультом слежу за процессами, но через 26 секунд вторая ракета не выходит - не отстыковался разъем. Жду еще 26 секунд - третья ракета тоже не выходит. После этого докладываю в центральный пост командиру БЧ-2, чтобы произвел быстро запись массивов, потому что нужно выключить систему. Докладываю ситуацию, что мы порохом пропахли и душ морской приняли, нужно всплывать и устранять течь. После двух неудачных попыток стрелять сериями принимаем решение: остальные ракеты отстреливать по одной.

Потом мы выходим в море 9 октября и производим стрельбы 10 и 11 октября, всего 5 ракет, одна не выходит. 30 ноября после того, как привели в порядок те ракеты, которые не пошли - еще две ракеты. Мы производили пуск трех ракет, но одна не пошла (была неисправна). Мы получаем радио, что задание выполнено, выгружаем последнюю ракету в Окольной и возвращаемся в базу. Несмотря на то, что техническое состояние нашего корабля было далеко от нормы, задание мы выполнили. А ведь не работали по две помпы в 1-м и 10-м отсеках, только в третьем они были в строю. Не могли порой выровнять дифферент, чтобы создать НУСы. Воду из 8-го и 9-го отсеков из колодцев носили в ДУКовских мешках в 5-й отсек, в ЦГБ №1. Чтобы во время атаки выровнять дифферент, 20 человек в ИДА-59 бегали из кормы в нос - этим удавалось уменьшить дифферент с 8 до 7 град., чтобы можно было стрелять. Но, несмотря на все трудности, задачи, поставленные перед экипажем, были успешно выполнены: из 16 ракет успешно выпущено 10, а шесть из-за неисправностей уничтожили на берегу.

Утилизация уникального ракетного комплекса Д-11 прошла успешно, но можно было только догадываться, кому это было нужно. Многих офицеров и мичманов представили к правительственным наградам, но почти никто их не получил из-за бумажной волокиты.

17 декабря 1990 г. РПКСН К-140 покинул родную базу и ушел в Северодвинск на НПО "Звездочка" на утилизацию. Я вместе с боцманом старшим мичманом В.И. Ворвихвост сбросил последние швартовые, проводил его в последний поход.