К 1956 году ВВС, с оглядкой на запад, где на F-100 уже вовсю отрабатывалась концепция истребителя-бомбардировщика, стали наседать на руководство МАПа с требованием создания самолета, способного быстро, преодолев зону ПВО противника, доставить к цели ядерный заряд, способного с помощью мощного бортового оружия (пушки, бомбы, НУРС) эффективно поражать наземные цели, а в случае чего, вступить в бой с истребителями противника и постоять за себя. Боевая нагрузка такого самолета должна была доходить до 2000 кг, и в ее состав включались как обычные бомбы калибром до 500 кг, так и НУРС С-3К, С-5, С-21 и С-24. Самолеты МиГ-15 и МиГ-17, составлявшие в те годы основу штурмовой авиации, только в малой степени отвечали этим требованиям, а атомное оружие они вообще не могли нести. Военные ждали самолет, сочетавший в себе свойства истребителя и штурмовика, скорость и огневую мощь — истребитель-бомбардировщик. Перед ОКБ П.О. Сухого была поставлена задача — менее чем за год создать такой самолет. Тогда было принято верное решение — не начинать проектирование с «чистого листа», а, опираясь на большие резервы, заложенные в конструкцию Су-7, разработать на его базе истребитель-бомбардировщик. Немаловажным было и то, что машина была освоена промышленностью, и серийный выпуск нового самолета не надо было начинать с пустого места.
24 апреля 1959 года летчик-испытатель ОКБ Е.С. Соловьев совершил первый полет на С-2.2-1. Заводской этап испытаний завершился к осени, а в декабре С-2.2-1 передали на госиспытания. В январе 1960-го к испытаниям подготовили вторую машину. Летом 1960 года, еще до завершения государственных испытаний, самолет был рекомендован в серию. Серийное производство самолета, получившего официальное обозначение Су-7Б, началось на заводе №126 в Комсомольске-на-Амуре (Дальневосточный машиностроительный завод) со второй половины 1960 года (правильнее сказать продолжилось, так как доработки были минимальны, и даже сохранилась сквозная нумерация машин — последние Су-7 были 12-й серии, а выпуск Су-7Б начался с 13-й). 24 января 1961 года истребитель-бомбардировщик Су-7Б был принят на вооружение. Су-7Б первых 12-ти серий практически ничем не отличались от опытного С-2.2-1. Они оснащались ТРДФ АЛ-7Ф1-100 и катапультируемым креслом КС-2 улучшенной конструкции. И хотя с точки зрения конструкции планера, Су-7Б был исключительно надежной машиной (по статистике летных происшествий, за все время его эксплуатации в ВВС СССР не было ни одного случая разрушения самолета в воздухе из-за недостаточной прочности), на первых порах больше половины летных происшествий с ним происходило из-за конструктивно-производственных недостатков, в основном касавшихся двигателей и бустеров.
Эксплуатация Су-7 и Су-7Б в частях выявила еще один их недостаток. Из-за отрицательного стояночного угла между СГФ и землей при взлете и посадке с ВПП в воздушный канал двигателя часто попадали посторонние предметы что приводило к повышенному износу лопаток компрессора двигателя, а иногда и к серьезным авариям. Для устранения этого явления в ходе серийного выпуска были проведены изменения в конструкции шасси. С 26-й серии Су-7Б начали комплектоваться укороченными на 113 мм главными стойками.
В зависимости от серии неоднократно менялась и форма накладок из нержавеющей стали по бортам фюзеляжа, служащих для предотвращения химической коррозии, вызванной осаждением на обшивку продуктов сгорания пороха, содержащих азотную кислоту. Кроме того, снижалось влияние температуры пороховых газов при выстреле — при длительно повторяющемся периодическом нагреве возникало ослабление прочности элементов конструкции — релаксация. В дальнейшем на самолетах Су-7Б усиливали крыло и стабилизатор, меняли остекление на открывающейся части фонаря, внедряли катапультное кресло КС-3, а затем и более совершенное КС-4. Оно как и другие кресла серии КС, было разработано бригадой ОКБ, возглавляемой В.И. Засько и конструкторами машиностроительного завода «Звезда» (главный конструктор Г.И. Северин). Комплект оборудования Су-7Б включал связную УКВ радиостанцию РСИУ-4В («Миндаль»), маркерный радиоприемник МРП-56П, автоматический радиокомпас АРК-54И, самолетный ответчик СРО-2 или СРО-2М («Хром»), системы радиолокационного опознавания «Кремнмй-2» («Кремний-2М»), самолетный ответчик СОД-57М радиолокационной системы посадки самолетов РСП-6, станцию предупреждения об облучении самолета противником со стороны задней полусферы «Сирена-2», курсовую систему КСИ, гироскопический индукционный компас ГИК-1, автопилот АП-28И1 и авиагоризонт АГИ-1. На самолете устанавливался радиолокационный дальномер СРД-5М («База-6М»), предназначенный для непрерывного автоматического определения дальности до атакуемой цели, независимо от условий видимости и выдачи счетно-решающей цепи прицела АСП-5НМ (или АСП-5НД) напряжений, пропорциональных расстоянию до цели. Пределы измерения дальности составляли от 300 до 3000 метров с точностью ±15 метров. Это позволяло производить прицельную стрельбу из пушек и пуски НУРС с достаточной для того времени эффективностью. Встроенное вооружение состояло из двух пушек НР-30 конструкции А.Э. Нудельмана и А.А. Рихтера. Пушка имела калибр 30 мм, начальную скорость снаряда 780 м/с, темп стрельбы 850-1000 выстрелов в минуту. Снаряд весил 410 граммов, а вес самой пушки был равен 66,5 кг. Боезапас составлял 65, а в перегрузочном варианте 80 снарядов на ствол. Патронные ленты располагались в кольцевых рукавах (направляющих), закрепленных между обшивкой фюзеляжа и воздушным каналом двигателя (как на Су-17 образца 1949 года). При стрельбе их звенья попадали в звеньесборники, расположенные в корневых частях консолей, а гильзы выбрасывались наружу. Самолет мог нести до 2000 кг различной боевой нагрузки, подвешиваемой под фюзеляж на держатели БДЗ-57Ф и под консоли на БДЗ-57К (всего 4 точки подвески). Держатели позволяли подвешивать грузы массой до 500 кг. Бомбовое вооружение было представлено тактической ядерной бомбой 8У69 («изделие 244Н») мощностью 5 кт. Вместо «специзделия» на держатели можно было подвесить различные бомбы типа ФАБ-100, ОФАБ-100, ЗАБ-100, ФАБ-250, ОФАБ-250, ФАБ-500 и другие. Кроме этого, уже в ходе эксплуатации наряду с обычными бомбами применялись и разовые бомбовые кассеты типа РБК-250 и РБК-500, снаряженные различными суббоеприпасами (АО-1С4, АО-2,5С4, АО-2,5РТ, ЗАБ-2,5 ЗАБ-2,5С, ШОА-5-0,5, ПТАБ-1М, ПТАБ-25, ПТАБ-10-5 и т.п.), а также разовые бомбовые связки типа РБС-100 (в каждой по три осколочные бомбы АО-25-30 или АО-25-33), сбрасываемые поодиночке или залпом. Самолет мог нести и зажигательные баки типа ЗБ-360, а в дальнейшем ЗБ-500 или ЗБ-500АС. Для транспортировки бомб и другой боевой нагрузки на земле использовалась гидравлическая тележка-подъемник ПТ9980-500Г со сменными ложементами (под 8У69 использовалась тележка ПТ9980-500А). Ракетное вооружение Су-7Б было представлено несколькими типами НУРС, а именно: На подкрыльевых пилонах могли подвешиваться два контейнера УПК-23 с 23-мм двухствольной пушкой ГШ-23Л, на двух подфюзеляжных держателях — два подвесных бака ПТБ-600 емкостью по 640 литров каждый. Результаты боевой работы фиксировались киносъемочным аппаратом АКС-5-57, размещенным в носке правой консоли крыла в районе 1-й аэродинамической перегородки. Кроме этого, на кронштейне в кабине летчика возле прицела находился фотоконтрольный прибор СШ-45-100. Первые Су-7Б поступали на вооружение частей ВВС, дислоцировавшихся в европейской части СССР. Как и положено, первыми освоили самолет летчики 4-го ЦБП ВВС (Воронеж), а первым из строевых полков, перешедших на Су-7Б, стал 642-й ОАПИБ 48-й ВА (пос. Мартыновка Одесской обл.). На базе этого полка, в 1961-м прошли и войсковые испытания самолета. Чуть позже Су-7Б поступили в Кубинку (МВО), Бобровичи (Белоруссия), Луцк (Украина). Начиная с 1963-го на Су-7Б стали перевооружать и полки ВВС, находившиеся в ГДР и Венгрии. В общей сложности, к середине 1960-х на Су-7Б в СССР перевооружилось около 25 полков (включая и учебные), из них семь находились в составе передовой группировки ВВС на западном направлении: пять в составе 24-й ВА (ГДР), и по одному в составе 37-й ВА (ПНР) и ВВС ЮГВ (ВНР). Су-7Б был одной из самых массовых модификаций «семерки» и долгое время находился на вооружении. Его серийное производство было закончено в начале 1963 года в связи с началом выпуска Су-7БМ. |
модификации |
Наряду с этим продолжались работы по обеспечению защиты канала двигателя от пыли и посторонних предметов, попадающих в него с ВПП. На базе Су-7Б была создана лаборатория на которой отрабатывались различные методы защиты воздухозаборника. Она никогда не отрывалась от земли, а только «бегала» по полосе, но именно на ней была отработана система струйной защиты воздухозаборника, ставшая впоследствии обязательной принадлежностью не только «семерок», но и некоторых других машин ОКБ (например, Су-24). Исходя из результатов испытаний этих машин было принято решение применить новую топливную систему и систему струйной защиты на серийных «семерках». В 1962 году подготовили серийное производство, и с конца года начали выпуск истребителей Су-7БМ (С-2.2М). С 1963 года он занял в серии место Су-7Б и стал поступать в строевые части, заменяя МиГ-17. Серийные самолеты оснащались ТРДФ АЛ-7Ф1-150 и новым катапультным креслом КС-3. Изменили комплект бортового оборудования. Он включал в себя связную УКВ-радиостанцию РСИУ-5 (Р-802В), автоматический радиокомпас АРК-10, маркерный радиоприемник МРП-56П, радиовысотомер малых высот РВ-УМ (РВ-3), самолетный ответчик СОД-57М, радиолокационный ответчик СРО-2М, станцию предупреждения «Сирена-2», курсовую систему КСИ, гироскопический индукционный компас, автопилот АП-28И1 и авиагоризонт АГД-1. В ходе производства на Су-7БМ стали устанавливать двигатель АЛ-7Ф1-200. Серийные машины снабжались такими же стойками шасси, как и последние серии Су-7Б, но были и исключения. В некоторых частях ВВС эксплуатировались Су-7БМ с колесно-лыжным шасси Су-7БКЛ. Такое шасси позволяло Су-7БМ использовать для взлета и посадки аэродромы с грунтовыми ВПП, однако, таких самолетов было мало, и они не нашли широкого распространения. Вооружение Су-7БМ практически не отличалось от Су-7Б, чего нельзя сказать об узлах подвески оружия. Вооружение под фюзеляжем подвешивалось на два держателя БДЗ-57ФР, а под крыло на БДЗ-57КР. Все они снабжались замками БДЗ-55ТН. Для бомб удлиненной формы типа ФАБ-250М62 и ФАБ-500М62 (модель 1962 года) за каждым крыльевым держателем устанавливалась дополнительная направляющая. Она представляла собой кронштейн, крепящийся к нижней поверхности крыла по оси симметрии держателя и серьги, стопорящей оперение бомбы. Такие направляющие в дальнейшем устанавливались на все модификации Су-7 (как на новые, так и на находящиеся в эксплуатации). В начале 70-х годов некоторые Су-7БМ получили две дополнительные точки подвески вооружения. Кроме него, на подфюзеляжные держатели можно было подвесить два ПТБ-600. Для подвески еще двух таких же баков под крыло (новшество, введенное с Су-7БМ) штатные держатели не подходили, поэтому они снимались, и на их место устанавливались переходные балки С22-8710-10, а уже к ним под углом (чтобы створки шасси в выпущенном положении не ударили ПТБ) крепились держатели БДЗ-59ФК с замками ДЗ-59, на которые и подвешивались дополнительные баки. Такая схема их подвески в дальнейшем применялась на всех последующих модификациях машины, начиная с Су-7БМ. Су-7БМ стал первым из «семерок», пошедших на экспорт. В 1963-м самолетом заинтересовались представители министерства обороны Чехословакии и в 1964-1965-х годах в ЧССР поставили 66 Су-7БМ. Вслед за Чехословакией, в июле 1965-го «пробную» партию из шести Су-7БМ экспортировали в Польшу. Су-7БМ в серии выпускался сравнительно недолго — до 1965 года. Его место занял Су-7БКЛ. Уже после окончания серийного выпуска, зимой 1973 года, c одного из Су-7БМ и Су-17М были проведены опытные пуски УР класса «воздух-поверхность» Х-25 («изделие 69») с ЛГСН. Эта ракета разрабатывалась с начала 70-х годов ОКБ «Звезда» совместно со специалистами ОКБ Сухого и отраслевыми институтами и предназначалась для оснащения истребителей-бомбардировщиков Су-7Б и Су-17. «Семерка», выделенная для испытания ракет, была соответствующим образом доработана. Кроме «изделия», под нее подвешивался контейнер со станцией подсветки целей «Прожектор-1». Выпущенный ею лазерный луч отражался от цели и воспринимался ЛГСН 24Н1 и приемником в кабине пилота. После запуска ракеты летчику необходимо было только удерживать метку прицела (и соответственно лазерный луч) на атакуемом объекте, все остальное делала автоматика. После анализа результатов стрельб было принято решение продолжить работы на более новом Су-17 — на нем удалось достичь большей точности прицеливания.
Испытания начались весной 1961-го, в декабре самолет передали на госиспытания, завершившиеся через два года. За это время самолет прошел полный цикл испытаний по базированию на грунтовых ВПП в разнообразных сезонных условиях и климатических зонах страны, показав отличные ВПХ. К сожалению, уже после госиспытаний, 18 апреля 1964 года, из-за неисправности порохового ускорителя на этом самолете погиб летчик-испытатель ОКБ А.А. Кознов. Новую модификацию рекомендовали в серию и, начиная с лета 1965 года, Су-7БКЛ сменил Су-7БМ на стапелях серийного завода. Самолеты головной серии в конце 1965-го поступили в 523-й АПИБ (Воздвиженка), а в начале 1966-го в Кубинку, а затем и другие полки истребительно-бомбардировочной авиации, как на территории нашей страны, так и в группы войск за рубежом. Производство Су-7БКЛ продолжалось до 1971 года. В конце 60-х годов стало ясно, что для успешного прорыва ПВО необходимо размещать на самолетах средства РЭБ. Наряду с созданием специализированных постановщиков помех с богатым ассортиментом оборудования (например Як-28ПП в 1965 году), средствами индивидуальной защиты самолетов от ракет начали оснащаться и ударные машины (пусть даже в ущерб боевой нагрузке). На Су-7БКЛ на правый крыльевой держатель стали подвешивать контейнер с СПС СПС-141 (142, 143) «Сирень» («Гвоздика»). Ее применение позволяло уменьшить вероятность поражения самолета и машин, летящих рядом с ним, ракетами с радиолокационной полуактивной ГСН. На противоположном от контейнера СПС держателе обычно размещали блок НУРС типа УБ-16-57.
Это новшество оправдало себя, и с 1969 года и на советских Су-7БКЛ появились еще два балочных держателя БДЗ-57КР. Общий вес средств поражения достиг 3300 кг. В дальнейшем предполагалось все «четырехточечные» «семерки» доработать с целью увеличения точек подвески, но сложности технического и технологического характера привели к тому, что лишь небольшая часть самолетов раннего выпуска получила дополнительные БДЗ-57КР и на них стала возможной подвеска блоков типа УБ-32-57 или УБ-32М-57. На внутренние подкрыльевые держатели (штатные для Су-7Б и БМ всех серий) такие блоки подвесить было нельзя из-за их больших габаритов. «Коммерческие сушки» поставлялись Ливии, Египту, Алжиру, Ираку, Сирии, Афганистану, Индии, КНДР и ряду других стран. С-2.8. Одним из существенных недостатков «семерки» была невозможность атаки наземных целей в сложных метеоусловиях. Для успешной работы при любой погоде требовалась мощная РЛС, обнаруживающая наземные цели. Задание на создание такого радара получило ленинградское ОКБ, возглавляемое Евгением Зазориным. В результате усилий этого коллектива на рассмотрение заказчика был предложен проект «Орион». Это был первый в мире авиационный радар для поиска целей на поверхности земли или воды, работающий на волне длиной 8 мм. Установить «Орион» в НЧФ не представлялось возможным, поэтому, в принятом к работе в 1962 году проекте С-2.8, было решено разместить радар в большом подфюзеляжном контейнере. Однако, работа по этой теме не продвинулась дальше «листа бумаги». Радар был слишком тяжелым для Су-7Б, а габаритная подвеска портила аэродинамику и снижала число узлов для несения вооружения. Уже позже, в семидесятых, эта РЛС была доработана и заняла свое место в НЧФ Су-24.
|
фотографии и схемы |
Источники: |